В День Победы TKR побывал в концлагере Аушвиц, расположенном вблизи Освенцима и вспомнил о трагических моментах истории Второй Мировой. Лагерь Аушвиц многие называют Освенцимом — по названию города, в который довозили пленных. Сам Аушвиц делится на две части. Первая — место где проводили организационные работы и первичный отбор, выносили приговоры, оформляли необходимые документы. Вторая — Аушвиц 2, также известный как Биркенау. Именно там проводились массовые уничтожения людей, живших в бараках в условиях, далеких от того, что можно назвать человеческими. Был еще и третий Аушвиц, находившийся в отдалении — Аушвиц Моновиц. Это крупнейший трудовой лагерь. В хрониках эти места часто носят наименования Освенцим 1, 2 и 3. Несколько организационных моментов: посещение Освенцима бесплатно. Также бесплатна и парковка рядом с ним. Так говорится на официальных сайтах. Но по факту попасть внутрь без оплаты в любое время не получится. А парковка вблизи крупнейшего места по уничтожению евреев и пленных обойдется в 10-15 злотых за день. Бесплатные посещения начинаются с 4 часов дня. До этого времени попасть внутрь можно лишь на экскурсиях. Они платные. Стоимость — 45 злотых с человека. Проводятся они преимущественно на английском, немецком, польском и итальянском. На русском языке экскурсия назначена на 10 часов утра каждый день. По данным сайта, платить за нее не нужно. Между Аушвицом 1 и 2 ходит бесплатный автобус. Что интересно, попасть во вторую часть можно без оплаты, билеты не проверяются. Но главная часть экспозиции сосредоточена в первом комплексе. При входе в него каждый проходит через рамку металлоискателя. Брать с собой большие сумки и рюкзаки нельзя. На экскурсии с гидом каждый получает приемник с наушниками: так можно слышать все, что говорит экскурсовод, и задерживаться у заинтересовавших экспонатов. Шлагбаум на входе с той самой надписью «Труд освобождает» Теперь поднят. Под ним спокойно проходят посетители. Кто-то делает снимки на фоне, но таких людей немного. Первый Аушвиц относительно небольшой: несколько десятков одинаковых корпусов, выстроенных ровно по периметру. На газонах цветут цветы, распускается сирень. У каждого из домиков — номер и фонарик. Можно было бы подумать, что находишься в типовой застройке пригорода, если не знать страшную историю этих мест. 1 миллион 300 тысяч человек по официальным данным сгинули в этих концлагерях.
Часть историков считает, что эта цифра на самом деле больше. Например, один из комендантов Освенцима, Рудольф Хесс, уже во время Нюренбергского трибунала говорил, что было казнено около 2,5 миллионов человек. «Я никогда не знал общего числа уничтоженных и не располагал никакими возможностями установить эту цифру. У меня в памяти сохранились лишь некоторые цифры, относительно самых больших операций по уничтожению…», — вспоминал он. Некоторые исследователи утверждают, что здесь погибло до 4 миллионов жертв. Прибывающих в концлагерь пленных уже на железнодорожной платформе делили на разные группы. Маленькие дети, пожилые люди, инвалиды и слишком худые сразу признавались непригодными для работы и отправлялись в газовые камеры. Некоторых детей оставляли в живых, но им приходилось еще хуже: в Аушвице-1 проводились и медицинские эксперименты над заключенными. Ученые искали способы наиболее эффективного умерщвления людей (собственно, именно здесь и были изобретены методы убийства в газовой камере), испытывали на узниках, новые лекарства и даже специально наносили травмы людям, чтобы изучить возможности заживления. По окончании этих и множества других жестоких экспериментов большая часть узников уже не могла работать и отправлялась в печи. Те, кто отбирался для работы, первые дни находились в бараках. Там они спали на полу на соломе или на матрасах. В некоторых помещениях были и многоярусные кровати, на каждой койке которых размещались по несколько человек. Были ванные комнаты с умывальниками (но мыться заключенным разрешали крайне редко). На стенах помещений были нарисованы играющие дети, купающиеся лошади и даже котята. Глядя на некоторые комнаты, можно подумать, что это старый пансион или заброшенный санаторий, если бы не устрашающие снимки на экспозициях и полосатая форма, развешанная в комнатах. Вдоль стен бараков сотни фото узников, сделанные сразу по прибытии. Они отражаются друг в друге, создавая устрашающие галереи. На снимках некоторые даже немного улыбаются. Но лишь те, у кого еще не обрита голова и на ком еще не надета форма узников. Благодаря немецкой педантичности данные многих узников сохранились. Даты рождения, прибытия в лагерь и смерти/или расстрела написаны под каждым снимком. Между последними цифрами промежуток небольшой: 80% заключенных погибали в первые 2-4 месяца по прибытии. Лишь самые стойкие выдерживали дольше. Подавляющее большинство заключенных составляли евреи. Здесь их погибло более 1 миллиона. Были и советские военопленные и жители других захваченных стран. А также немцы. Это могли быть ярые противники режима, члены партий, выступающих против политики национал-социализма и гомосексуалисты. Некоторых немцев отправляли в лагеря на несколько месяцев как на исправительные работы. Но и этого времени хватало, чтобы сгинуть на тяжелых работах. В Аушвице-1 людей загоняли в небольшое бомбоубежище. Несколько сотен человек в небольших комнатах. Затем двери закрывали и сбрасывали через трубу шашки с газом. Затем погибших сжигали в печах, стоящих рядом. Перед этим у женщин срезали волосы: из них изготавливали ткани. Сейчас косами, сохранившимися на складах, заполнена половина этажа в одном из бывших бараков. Это часть страшной экспозиции. Использовались и останки. Согласно документам, из праха получали сельскохозяйственные удобрения. Через дорогу от бункера смерти и печей в первом Аушвице стояли жилые дома для высшего руководства лагеря. Там они жили с женами и детьми. В первом Аушвице заключенных также казнили на висельных столбах — за провинности. Была и стена смерти, где расстреливали провинившихся или приговоренных к смерти за преступления. Признанных годными для работы отправляли в концлагерь или сдавали для работы на производства как рабов. Труд был изнурительным и также приводил к скорой смерти заключенных. Все они, отправляясь в лагерь, брали немного вещей. Сегодня сохранившиеся чемоданы и их содержимое кричат о том, сколько людей погибло в этих местах. Тысячи очков, расчесок, пар обуви и даже тарелок, заполняют комнаты и даже целые этажи в зданиях, где раньше жили заключенные и располагалось управление.
Невероятно сложно описать бесконечный страх и ужас, который бурлит внутри, когда смотришь на эти вещи и осознаешь, что эту обувь носили люди. Что эти чашки берегли и брали с собой в поездки. Что этими расческами приводили себя в порядок. Что эти очки надевали для чтения или носили постоянно люди. Живые люди. Взрослые и пожилые. И совсем еще дети. Они работали, учились, мечтали, желали. Слушали музыку и ходили на свидания. Воспитывали детей и нянчили внуков или предпочитали заводить кошек и собак. И, может быть, тоже временами маялись от скуки и даже искали смысл жизни. Также как и ты, стоящий сейчас у витрины. Также, как и каждый, кто сейчас приходит в музей. Или кто читает эту статью. Но для тех, кому принадлежали все эти безмолвные и одновременно невероятно красноречивые в своем множестве вещи, смыслом жизни стало выживание. Выживание там, где жизнь кажется невозможной.
В Биркенау строений немного. Большая часть из них была уничтожена. Сохранилась лишь платформа и несколько позднее восстановленных бараков. Восстановленных для того, чтобы наглядно показать, как здесь существовали люди. Здесь прямо с железнодорожной платформы узников, которые не годились для тяжелого труда, отправляли в душ. В чистые белые кафельные комнаты загоняли сотни человек и запирали. Но вместо воды через отверстия пускали газ. Часто люди ничего не подозревали, до последнего момента стараясь верить в лучшее. А если кто-то начинал паниковать, его убивали сразу. Остальных отправляли в бараки. Деревянные здания из досок с простыми койками. На каждой из них размещали по 5 и больше людей. Заключенные теснились как могли. По словам гида, в одном бараке могли жить до тысячи заключенных. Это звучит неимоверно жутко, когда в здании с небольшими проходами между койками тесно стоять туристической группе из 15-20 человек. Узники спали на голых досках. Лучшими местами считались те, что под крышей: там можно было дышать через щели и слизывать воду когда шел дождь. Мизерные порции еды они получали 2-3 раза в день. Но не всегда. Чтобы сходить в туалеты, оборудованные в отдельных строениях в виде простых круглых дырок рядом друг с другом, заключенным давали по 30 секунд 2 раза в день по графику. В туалетные помещения загоняли сразу всех людей, живущих в бараке. Аушвиц-Биркенау собственно и есть то, что имеют в виду, когда говорят «Освенцим»: место массовой казни и тяжелейшего рабского труда. Печи четырех крематориев здесь работали круглосуточно. По некоторым данным, за сутки могли сжечь до 5 тысяч погибших. Когда печи были заняты или ломались от перегрузки, массовые сжигания проводили в лесу рядом с крематорием. На территории Биркенау находились сотни бараков. Их уничтожили. Сейчас от них остались лишь очертания на земле и трубы сложенных из кирпича печек (топились они крайне редко). Неимоверно страшно, когда смотришь по сторонам от входа и только и видишь, что множество столбиков труб бывших бараков — увидеть конец лагеря, окруженного колючей проволокой, не получается — трубы идут и идут. Каждая такая труба это барак. С сотнями людей. Существовавшими в ужасных условиях. Когда думаешь об этом хочется сесть прямо на землю и разрыдаться. Выжить в лагере было крайне непросто. Но у некоторых получалось продержаться несколько дольше. Заключенные пытались записывать свои данные, документировать происходящее в лагерях и передавать друг другу информацию. Действовали даже группы сопротивления, которые проводили саботажи и пытались организовать массовый протест и побег. Но все это жестоко наказывалось, а люди оказывались в печи. Причем, не только заговорщики, но и их соседи по баракам. Страдали и надзиратели, которые помогали узникам. За помощь в побеге могли пострадать и сотрудники лагеря и их семьи. Впрочем, некоторые наслаждались ролью надзирателей, о них сохранились жуткие и кровавые истории. Считается, что большинство людей (не считая некоторых жителей окрестных деревень, пытавшихся передавать заключенным еду и укрывавших беглецов) в то время не знали о лагерях смерти. Их называли трудовыми лагерями, где люди работают на благо государства. По официальной версии, можно было даже освободиться из них, отработав какое-то время. У узников почти не было связи с внешним миром. Аушвиц был окружен несколькими уровнями колючей проволоки. Через нее был пропущен ток. Запретная зона выходила далеко за пределы лагерей. Она занимала площадь около 40 квадратных километров вокруг лагерей Аушвиц и Аушвиц-Биркенау и называлась «зоной интересов». Известны случаи, когда заключенным удавалось сбежать из лагеря и они рассказывали о происходящих там зверствах. Но им никто не верил, считая сумасшедшими. Сейчас это кажется удивительным, но тогда, когда жители получали всю информацию из газет, а пропаганда в Германии работала усиленно, в это верили. Сейчас же об Освенциме знает практически каждый. Миллионы людей приходят сюда каждый день, проходя через ворота, в которые загоняли пленных. В деталях тут рассказывают о творившихся зверствах, нечеловеческих пытках и экспериментах над людьми. Об убийствах и мучениях. О том, как надзиратели придумывали все новые и новые изощренные мучения, как избивали и изувечивали заключенных, как топили новорожденных младенцев, перед этим ставя им клеймо как у матери (ктати, заключенных клеймили только в Аушвице). Перечислять все, что происходило в этих местах с людьми, можно бесконечно долго. И это делают для того, чтобы люди знали и помнили. И чтобы подобные бесчеловечные зверства не повторялись.
Лишь на один вопрос большинство посетителей Аушвица не может найти ответа. Об этом написано множество книг и исторических трудов. Это пытаются объяснить экскурсоводы. Это до сих пор исследуют и ученые. Но понять не получается. И уложить в голове тоже. Один простой вопрос: как миллионы людей были до смерти истерзаны и уничтожены. Другими людьми. Такими же людьми. Но оказавшимися по другую сторону колючей проволоки, через которую пущен электрический ток.
